На двадцатилетней Евдокии Лопухиной 17-летнего царя Петра женили против его воли — на свадьбе настояла мать. Накануне свадьбы невесте срочно меняют имя, а заодно и отчество. Была Прасковья Илларионовна, стала Евдокия Федоровна. У соправителя Петра, царя Ивана уже была жена Прасковья, она была беременна и мешкать со свадьбой было нельзя: Петруше срочно были нужны наследники. Через 9 лет ей снова сменят имя. Она станет Еленой, опальной женой и инокиней в 1698 году.

Она слыла завидной невестой, так как была девушкой красивой, образованной и знатной по происхождению (родичи её служили думными дьяками и были боярами). Детство будущей царицы проходило в имении отца – селе Серебряно, что расположено близ Мещовска, и в Москве, куда отец наезжал по делам службы. Ровесником Прасковьи, родившимся в том же 1670 года, был Степан (в святом крещении Стефан) Глебов, сын Богдана Глебова. Лопухины и Глебовы поддерживали издавна дружеско-родственные отношения, так что Степана в доме Лариона Лопухина в шутку называли женихом, а Прасковью – невестой. Быстротечное время развело в разные стороны участников детских забав и игр. Им теперь стало более приличествовать заниматься другими делами: ей – читать «Жития святых» и Молитвослов», вперемежку с рукоделием, ему – шагать в «потешном войске» Петра Алексеевича, где Степан выделялся своей силой и отвагой. Прямодушие и сила - вот что его подвело. На призыв Петра к своим «потешным» потягаться с ним откликнулся только Глебов, не ставший играть «в поддавки», а положивший своего командира на лопатки. Говорят, что обескураженный Пётр, сам отличавшийся недюжинной силой, запомнил это на всю жизнь, задержав продвижение Степана по службе. Но не будем забегать вперёд.

Брак Петра и Евдокии не сложился сразу, жену Пётр не любил. Слишком разные устремления имели супруги, да еще и со свекровью Евдокия не ладила. Еще до их свадьбы у Петра была устойчивая связь с немкой, Анной Монс, царь даже планировал жениться на любовнице..

Мешала лишь законная жена, которая все никак не соглашалась уйти в монахини добровольно. Даже рождение детей, не спасло брак. Царевичи Алексей и Александр были погодками, младший сын прожил лишь год и остался только один ребенок, несчастный царевич Алексей. Петр устал ждать, когда постылая жена развяжет ему руки. По примеру царей династии Рюрика, он решается постричь Евдокию насильно.

А ведь до этого эпизода Романовы с женами так не поступали и жили мирно, пока смерть их не разлучала, впрочем, и после царя-реформатора, в монастыри жен Романовы не отправляли.

Архимандрит Покровского женского монастыря в Суздале отказался постригать Евдокию насильно, тогда и его самого взяли под стражу. Несмотря на сопротивление царицы, ее насильно постригли и Евдокия стала официально Еленой. Денег на содержание бывшей супруги Пётр не выделял, и она жила в монастыре на средства родственников. С постригом она была не согласна, считала, что насильный постриг перед Богом не имеет силы. Через полгода женщина строптиво сняла монашеское одеяние и жила в обители, как мирянка.

Здесь через десять лет судьба снова свела Прасковью-Евдокию-Елену со Степаном Глебовым, посланным в Суздаль для набора рекрутов. Степану удалось узнать, что подруга детских лет, ставшая затем царицей и превратившаяся не по своей воле в инокиню, заточена именно в суздальском монастыре. Да, целых десять лет длилось земное счастье этих людей, разделённых непреодолимыми обстоятельствами. До нас дошло десять посланий Евдокии к Степану.

Вот слова из одного письма: «Свет мой, батюшка мой, душа моя, радость моя! Знать, уж злопроклятый час приходит, что мне с тобой расставаться. Лучше бы душа моя с телом рассталась! Ох, свет мой, как мне быть без тебя, как живой быть? Ей-ей, сокрушуся! И так Бог весть, как ты мне мил. Уж мне нет тебя милее, ей-Богу! Я тебя до смерти не покину, никогда ты из разума не выйдешь…»

Их тайная связь, о которой, впрочем, знали многие в Суздале, продолжалась несколько лет, пока в 1718 году болезненно подозрительный Пётр не возбудил дело против царевича Алексея, своего с Евдокией сына.

Розыск заговорщиков, якобы желавших воцарения Алексея, частым бреднем прошелся по всей России. В келье Евдокии произвели обыск и нашли любовные письма Степана. Арестованный майор подвергся страшным пыткам. Женщина явно не ведала за собой греха: постриг она считала недействительным, с сыном ее разлучили, муж о ней не вспоминал. Ласку и душевное тепло она получила от майора Глебова.

Его схватили и привезли в Преображенский приказ, где подвергли допросу. Казалось, что мужское самолюбие Петра было уязвлено тем, что кто-то осмелился разбудить в его бывшей жене чувства. Во время первого допроса, как записано в делах следствия, «дано ему, Стёпке, сначала 25 ударов кнутом, и розыску он ни в чём не винился».

Глебову ставили в вину письма «цифирью», в которых он изливал «безчестныя укоризны, касающияся знамой высокой персоны Его царского величества, и к возмущению против Его величества народа». Австрийский дипломат Плейер писал на родину: «Майор Степан Глебов, пытанный в Москве страшно кнутом, раскалённым железом, горящими угольями, трое суток привязанный к столбу на доске с деревянными гвоздями, ни в чём не сознался». Глебов, по преданию, записанному в апреле 1731 году леди Рондо, «плюнув ему (Петру Первому) в лицо, сказал, что не стал бы говорить с ним, если б не считал долгом своим оправдать свою повелительницу (царицу Евдокию)». За это майору прижгли раскаленным железом свежие раны и на три дня привязали к доске, утыканной гвоздями. После этого на очной ставке Евдокия и Степан признались царю в своём «блуде». На допросе Глебов показал: «И сошёлся я с нею в любовь через старицу Каптелину и жил с нею блудно». Старицы Мартемьяна и Каптелина показали, что своего любовника «инокиня Елена пускала к себе днём и ночью, и Степан Глебов с нею обнимался и целовался, а нас или отсылали телогреи кроить к себе в кельи, или выхаживали вон». У Глебова также были найдены 9 писем царицы к нему. Впрочем, в своей связи и Степан Глебов и Евдокия Лопухина признались сразу, не запираясь. От Глебова просто требовали еще и признание в "злоумышлениях" против особы Государя.

Всех сторонников царевича Алексея предали страшным казням, но Степану Глебову ревнивый Пётр припас особую муку. Его посадили на кол, а рядом с местом казни стояла простая телега, на которой сидела Евдокия Лопухина. Ее стерегли и двое солдат держали ее голову, не позволяя закрыть глаза, чтобы она видела все.

15 марта 1718 года в двадцатиградусный мороз измученного пытками Глебова привезли на Красную площадь, заполненную толпами народа (очевидец событий ганноверский резидент Вебер называет 200—300 тысяч человек). Пётр I приехал в отапливаемой карете и остановился неподалёку от места казни (однако, по другой информации, это не более чем легенда, так как за день до казней Пётр уехал в Санкт-Петербург). Чтобы продлить муки несчастного, не дать ему замёрзнуть, Степана, уже посаженного на кол, укутывают в меховую шубу, тёплые сапоги и шапку. Агония Глебова продолжалась 14 часов, за время которых майор не проронил ни стона и отказался от покаяния, мол, каяться ему не в чем.

Супруга Глебова не пережила страшного горя и наложила на себя руки.

После казни сына, Евдокию отправили в другой монастырь, где режим её содержания резко ужесточили. А про Глебова Пётр не забыл. В 1721 году император повелел Святейшему Синоду предать давно мертвого майора вечной анафеме за богопротивную связь с инокиней.

30 апреля 1718 года в Староладожский Успенский женский монастырь привезена первая жена Петра I Евдокия Федоровна Лопухина, в монашестве Елена. Опальная царица прожила здесь до марта 1725 г.

«Под страхом смертной казни было запрещено посторонним говорить с нею. Для разобщения монастыря с миром и для предотвращения сношений царицы с посторонними людьми, по именному указу Петра I построен был около монастыря двойной палисад…». Днём и ночью Евдокию Федоровну охраняли несколько солдат. В настоящее время никаких следов пребывания царицы-монахини в Старой Ладоге не сохранилось. 

При императрице Екатерине I Евдокия Лопухина была заточена в Шлиссельбурге и содержалась в строго секретном заключении как государственная преступница под именем «известной особы». С воцарением Петра II, внука Евдокии, ее перевели в Москву в Новодевичий монастырь — ей было дано большое годовое содержание в 60 тысяч рублей и назначено особое обслуживание. Никакой роли при дворе Петра II Лопухина не играла. Император Петр II со своей любимой сестрой Натальей Алексеевной и теткой — молодой красавицей Елизаветой Петровной, в которую юный Петр был влюблен, обосновался в Кремлевском Дворце. Там его навещала бабушка Евдокия, однако царственным внучатам вскоре наскучили ее наставления, император Петр II, окружив бывшую затворницу почестями и обеспечив ее в денежном отношении, чего она была так долго лишена, считал свой долг тем самым исполненным. После смерти молодого императора Петра II и в связи с пресечением прямой линии Петра I кандидатура Евдокии Лопухиной даже рассматривалась Верховным тайным советом в качестве возможной претендентки на престол, но Лопухина от короны отказалась. Последние годы в Новодевичьем монастыре жила в палатах, которые впоследствии стали называться «лопухинскими». Обласканная новой императрицей Анной Иоанновной, царица Евдокия Федоровна мирно почила 27 августа (9 сентября) 1731 года в Московском Новодевичьем монастыре

До последних дней она хранила память об офицере, любившем её сильнее собственной жизни.

Источники:

https://petrovka-38.com/item/lyubovnoe-delo-vjol-sam-pjotr

https://diletant.media/articles/45263438/

https://dzen.ru/a/W2b_gzUmkACphqQS

https://www.vest-news.ru/article/14060

http://uspenie-ladoga.ru/evdokia_lopuhina/