Дворцовая пл., 2, Санкт-Петербург, Россия, 190000
Доктор Антонио Санчес принадлежит к знаменитейшим
врачам XVIII столетия, а обстоятельства
его жизни, связанные с происхождением и вероисповеданием, характерны для эпохи,
в которую он жил при русском дворе. Полное имя его – Antonio Nunes Ribeiro Sanchez. В русских документах он
именуется то Санхец, то Санхес, а иногда еще Санжес, Саншес или Санше, сейчас
принято звучание Санчес. Он родился в городе Pegna Macor, в Португалии, 7 марта
1699 года. О родителях его известно, что отец его, Simon Nunes, был
коммерсантом. Юноша питал влечение к медицинским наукам и стал изучать их под
руководством другого дяди, Диего Нунеса, врача, практиковавшего в Лиссабоне.
Систематическое медицинское образование он получил в университете в Саламанке, томимый
жаждою знания, он отправился для усовершенствования в разные города, пробыл два
года в Лондоне, некоторое время в Париже, Монпелье, Генуе. В 1727 году он
познакомился с сочинениями знаменитого Бургаава (Boerhaave), основателя лейденской
медицинской школы, и настолько увлекся ими, что решил поехать к нему учится
дальше, и произвел на учителя огромное впечатление. В 1730 году русское
правительство обратилось к Бургааву с просьбой рекомендовать ему трех ученых
медиков для наиболее ответственных врачебных должностей в России. Бургаав
предложил Санчесу поступить на русскую службу, и когда тот согласился
рекомендовал его русскому правительству как достойнейшего из известных ему
кандидатов.
Санчес прибыл в Россию в 1731 году и был назначен
«физикусом» при медицинской канцелярии в Москве. На его обязанности лежало
подготовлять фельдшеров, повитух и фармацевтов. Вскоре его перевели в военное
ведомство. В 1735 году он находился при армии в Ново-Павловске. Вообще он, как
сказано в предисловии к его книге о банях, «не малое время находился при
войсках, с которыми неоднократно бывал в походах».
Позже перебрался в Петербург, где получил назначение на
должность главного медика при Сухопутном шляхетном кадетском корпусе (это
привилегированное учебное заведение для дворян называли Рыцарской академией).
Одновременно он состоял домашним врачом кабинет-министра А. П. Волынского.
Талант и мастерство доктора Санчеса обратили на себя внимание самой
императрицы, которая призвала его ко двору и сделала своим лейб-медиком.
Известно, что он часто пользовал Анну Иоанновну особенно при обострении
мочекаменной болезни.
Официально числясь католиком, он, казалось, должен был
быть спокоен за свою судьбу во время гонений на еврейство в России. А потому
его не коснулся введенный еще Екатериной I в 1727 году указ, запрещающий евреям
жить на всей территории Российской империи. Но он, тайный иудей, не мог не содрогнуться,
когда в 1738 году грянул процесс над евреем Борухом Лейбовым и обращенным им в
иудаизм капитаном Александром Возницыным. Аутодафе над отступниками произошло в
Петербурге, на углу Невского и Большой Морской, при большом стечении народа.
Хотя Санчеса прямо не коснулась чаша сия, событие это отозвалось болью в его
сердце, как и в сердцах всех этнических евреев империи. В их числе был и его
друг, шут императрицы Ян Лакоста, тоже потомок португальских маранов.
Хотя и говорят «жид крещеный – жид прощеный», Санчесу
время от времени напоминали о его еврейском происхождении. Писатель и
стихотворец XVIII века А. П. Сумароков в одном частном письме говорит о некоем
иностранце, как он пишет, «жидовской породы». Эта-то «порода» и вызывала у
придворных неприятие и высокомерную брезгливость.
Кратковременное правление прямодушной и милосердной
регентши Анны Леопольдовны при младенце-императоре Иоанне Антоновиче было
звездным часом карьеры Санчеса. В ноябре 1740 года его назначают императорским
гофмедиком с жалованьем в три тысячи рублей. Правительница настолько уверовала
в чудесного доктора, что доверила ему свое августейшее чадо и посылала к нему
на просмотр и утверждение все рецепты, выписанные другими врачами.
Вступившая на престол Елизавета Петровна Санчеса не
преследовала. Она сохранила за ним пост царского лейб-медика и часто
пользовалась его услугами. И это при том, что была ярой противницей евреев. По-видимому,
в то время императрица не подозревала португальского врача-католика в иудействе).
Тем более что доктор был весьма полезен: в 1744 году он излечил опасно больную
плевритом невесту великого князя Петра Федоровича, будущую императрицу Екатерину
II.
Когда Санчес из-за болезни глаз подал в отставку, его
проводили из России во Францию с большими почестями. Вот копия выданного ему
аттестата за высочайшей подписью: «Оказатель сего, Медицины Доктор Антонио
Рибейро Санхес, выписан и принят был в службу Нашу с капитуляцией в 1731 году,
с которого в оную Нашу службу, в исправлении по искусству его медицинского
дела, будучи в разных местах, доныне препроводил, как искусному доктору и
честному человеку надлежит, добро похвально; так что за оказанные в том его
труды и искусство Всемилостливейши от Нас пожалован и обретался при
Императорской Нашей Особе вторым лейб-медиком с рангом Действительного
Статского Советника, а понеже он, доктор, за болезнями, которыми он одержан,
просил из службы увольнения, того ради указали Мы дать ему сей абшид за
собственноручным подписанием. Елисавет. С. Петербург, Сентября 4-го 1747 года».
Петербургская Академия наук поспешила избрать Санчеса «почетным членом
физического класса, с определением Ея Императорского Величества жалованья 200
руб. в год» с тем, чтобы он из-за кордона «для здешней Академии разные пьесы и
диссертации присылал».
Слава об императорском лейб-медике облетела всю Европу.
Парижская Академия наук избрала его своим действительным членом. Санчес и
отправился во Францию, чтобы после продолжительного отдыха снова практиковать
медицину и писать научные трактаты. Выполнял он и поручения петербургских
академиков: вел, в частности, переговоры о поступлении на русскую службу видных
ученых-иностранцев. Тем неожиданнее и обиднее стал для него полученный из
России указ Елизаветы Петровны от 10 ноября 1748 года о том, чтобы Санчеса «из
академических почетных членов выключить и пенсии ему с сего числа не производить».
Лишившись ученого звания и важного источника существования, недоуменный доктор
пишет президенту Петербургской Академии К. Г. Разумовскому покаянное письмо.
Полагая, что опала постигла его из-за обвинения в политической
неблагонадежности, и припоминая случай, который мог подать повод к неприятным
для него толкам, Санчес оправдывается, доказывая свою невиновность.
Причина немилости была, однако, совсем в другом. Вот что
пишет по этому поводу канцлер А. П. Бестужев: «Г. Саншее обеспокоен тем
обстоятельством, которое вовсе не было поводом к его опале. Ея Императорское
Величество почитает ученых и покровительствует наукам и искусствам в высшей
степени. Но она хочет также, чтобы члены ее Академии были добрыми христианами,
а она узнала, что доктор Саншес не принадлежит к числу таковых. И так, сколько
мне известно, причиною, по которой он лишился места своего, было его иудейство,
а вовсе не какие-либо политические обстоятельства». В том же духе высказался в
письме к Санчесу К. Г. Разумовский: «Она прогневалась на вас не за какой-то
проступок или неверность, совершенные непосредственно против Нее. Но Она
полагает, что было бы против Ее совести иметь в Своей Академии такого человека,
который покинул знамя Иисуса Христа и решился действовать под знаменем Моисея и
ветхозаветных пророков».
Отчаявшись, Санчес прибегнул к заступничеству известного
математика-швейцарца Л. Эйлера, бывшего членом Петербургской Академии со дня ее
основания.«… Ее Императорское Величество, – пишет доктор, – не гневается на
меня ни за какой политический промах, но что ее совесть не дозволяет, чтобы я
оставался в Академии, когда исповедую иудейскую веру. Я отвечал на это с
большой умеренностью, что такое обвинение ложно и есть тем более клевета, что я
католической религии, но что я не забочусь опровергнуть это, потому что мне от
рождения суждено, чтобы христиане признавали меня за еврея… и сверх того
Провидением это предназначено крови, текущей в моих жилах, той самой, которая
была и у первых святых церкви и св. апостолов, униженных, преследованных и
мученных при жизни, чтимых и поклоняемых после их смерти». Однако Елизавета
Петровна была непреклонна.
Лишенный пенсии, доктор работает во Франции с удвоенной
энергией. Он бесплатно лечит бедняков, активно занимается научными изысканиями,
ведет оживленную переписку со светилами медицины.
Императрица Екатерине II придя на престол распорядилась:
«Бывшему наперед сего в здешней службе лейб-медиком, ныне же обретающимся в
Париже доктору Санше производить из комнатной суммы пенсиону по тысяче рублев в
год, по смерть его, для того, что он меня, за помощью Божию, от смерти спас».
Антонио Рибейро была отпущена долгая, насыщенная
творчеством жизнь. В частности его перу принадлежит труд «О парных российских
банях, поелику споспешествуют оне укреплению, сохранению и возстановления
здравия; сочинения г. Саншеса, бывшаго при дворе ея Имп. Величества славнаго
медика…».
Он скончался в Париже, в тиши своего кабинета 11 сентября
1783 года. Парижская Академия наук посвятила его памяти специальное заседание.
В бумагах доктора были найдены 28 законченных рукописей,
две из которых заслуживают нашего особого внимания: «Размышления об инквизиции.
Для моего личного употребления» и «О причинах преследования евреев». Названия
говорят сами за себя: он и под старость был озабочен судьбой своих
соплеменников.
В то же время он как-то признался, что смысл жизни видит
и в «службе Империи Российской». И в самом деле, этой стране были отданы лучшие
его годы. Он не только врачевал россиян и помогал им, но и всячески
популяризировал на Западе российскую культуру и цивилизацию. А потому Санчеса
можно назвать и сыном России, ибо он усердно трудился ей во славу.
Источники:
Бердников Лев, Евреи государства Российского. XV – начало
XX вв.
Самуил Грузенберг, Лейб-медик императрицы Елисаветы
Петровны
