Сад Сан-Галли, Лиговский пр., 64, Санкт-Петербург, Россия, 191040
После революции из-за сильных социальных потрясений в СССР
происходили вспышки хулиганства. Конечно, такие явления сильно расшатывали
авторитет власти, однако милиция достаточно снисходительно относилась к
бандитам, так как они считались советской властью «социально близкими»,
замалчивала и сводила «на нет» многие дела. Все поменялось, когда в 1926 году в
Ленинграде прогремело «чубаровское дело».
В 1922 году в Уголовном кодексе СССР появилась статья
«Хулиганство» — за нее должны были давать исправительные работы или год
заключения. Лиговка в Ленинграде считалась районом, в котором обитало больше
всего хулиганов. Там же, например, орудовала известная группировка ГОП
(Городское общежитие пролетариата), от которой и появилось слово «гопник».
Однако самым опасном местом в районе считался Чубаров переулок, в котором «работала»
компания «чубаровцев».
На процесс по «чубаровскому делу» съехались сотни журналистов — каждый из них пытался узнать и описать как можно больше деталей, именно поэтому сегодня нам известны и имена преступников, и имя самой потерпевшей. Ей была Люба Белова — 20-летняя работница пуговичной фабрики. Вечером 21 августа 1926 года девушка шла с работы к своей подруге, которая жила как раз в районе Лиговки. Однако в гости Любовь так и не дошла — в Чубаровском переулке ей не повезло столкнуться с шайкой пьяных хулиганов, «которые схватили ее за руки и за плечи. Сразу же вслед за тем к нападавшим присоединилась большая группа неизвестных Б-вой людей. В руках у некоторых из нападавших были ножи и кинжалы. Белову окружили, накинули на лицо какую-то тряпку и повели…Толпа, схватив Белову, подошла к пролому ограды сада Сан-Галли. Ее заставили пролезть в сад. Полагая, что нападение проведено с целью ограбления, Белова стала снимать пальто, чтобы отдать его нападавшим, но ей велели лечь на землю. Когда она отказалась, кто-то из нападавших сильно ударил ее в ухо; другие подбили под ноги, и Белова упала, потеряв сознание. Затем толпа нападавших принялась поочередно насиловать Белову. Насилование продолжалось 4-5 часов. Б-ву 4 раза перетаскивали с места на место. Несколько раз она приходила в себя и вновь теряла сознание. Насиловавшие истязали Б-ву и всячески над ней издевались. Приходя в сознание, измученная и разбитая Б-ва умоляла отпустить ее. На это бандиты отвечали всякими циничными выкриками. Опасаясь, что насильники могут убить ее, Белова начала симулировать проститутку – просила пива, сообщила свой адрес. Когда в темноте насильники зажигали спички, Белова вглядывалась в лица хулиганов, чтобы впоследствии иметь возможность их уличить.» (Из обвинительного заключения к материалам судебного дела).
Встретившимися ей на пути мужчинами были Павел Кочергин, Андрей
Гулли, братья Тыванчуки и Алексей Бобровский. Каждый из них «славился» либо
тунеядством, либо преступным прошлым, либо зависимостью от алкоголя.
Все начиналось довольно безобидно: Павлу Кочергину
понравилась девушка, и он решил подойти к ней познакомиться. Однако отказ со
стороны Любы разозлил пьяного Павла. Вскоре к мужчинам присоединились бандиты
из другой группировки, за «сеанс» с девушкой «чубаровцы» стали брать с
присоединившихся по 20 копеек.
Преступники не отпускали жертву по разным данным
четыре-шесть часов — за это время вступить с ней в половой контакт успели по
меньше мере 30 человек.
После того, как мужчины разошлись, Люба смогла добраться до
отделения милиции и рассказать о случившимся сотрудникам. Несмотря на то, что
история от девушки звучала очень скомкано из-за стресса, милицейские без труда
поняли, о ком идет речь.
Выяснилось, что собравшиеся в парке мужчины были совершенно
разного возраста и рода деятельности. Большинству из них было от 17 до 25 лет,
но встречались и мужчины старше 50. Что самое удивительное — среди совершивших
преступления были не только хулиганы и бандиты, а, например, и рабочие с
завода, старшеклассники и даже и даже член ячейки ВЛКСМ, которые раньше никогда
не нарушали закон.
Преступников поймали довольно быстро, однако выносить им
суровый приговор, которого они заслуживали, никто не торопился. Похожих случае
хулиганства в постреволюционной стране было множество, поэтому милиция не
восприняла поступок «чубаровцев» как что-то неординарное. Так, дело не
двигалось до начала сентября.
Возможно, преступники так и отделались бы легким испугом,
если бы не огласка в СМИ. В номере «Красной газеты» от 10 сентября впервые
опубликовали полное описание случившегося в Ленинграде августовским вечером.
После этого большинство газет подхватило инициативу и стало публиковать у себя
в изданиях похожие сообщения. Масла в огонь подливали письма от рассерженных
трудящихся, в которых народ требовал принять все необходимые меры для наказания
насильников.
Под такими обращениями газетам удалось собрать 50 000
подписей простых людей, каждый из них был уверен — зверское преступление не должно
сойти хулиганам с рук.
«Никакой поблажки, никакого снисхождения, никакого
помилования преступникам. Самым справедливым и необходимым приговором суда над
насильниками должен быть приговор — к высшей мере наказания»
Несмотря на то, что первых участников преступления поймали
достаточно быстро, оставшихся сообщников милиция искала еще несколько недель
после начавшейся огласки. Всю осень органы готовили уголовное дело против
участников изнасилования.
Суд состоялся в декабре 1926 года, тогда на скамье
подсудимых встретились 26 человек. Процесс начался 16 числа, практически каждый
его факт был подробно задокументирован как в ленинградских, так и в столичных и
всесоюзных газетах. О «чубаровцах» писал каждый уважающий себя журналист, а
знали — практически все жители СССР. Упоминание об этом деле можно встретить
даже в романе Ильи Ильфа и Евгения Петрова «Двенадцать стульев»
Общественность не устраивало название «хулиганство» — у
многих это слово ассоциировалось с мелкими шалостями, к которым никак нельзя
было отнести то, что сделали с девушкой «чубаровцы» 21 августа. Именно поэтому
суд переквалифицировал «чубаровское дело» в «бандитизм». Кроме того, такая мера
позволяла приговорить мужчин к высшему наказанию.
Пропаганда умело подхватила дело «чубаровцев». Их
преступление стали называть еще и «политическим». Объяснялось это тем, что
насильники покушались на социалистический строй, дискредитируя его своим
поступком.
Так, 28 декабря 1926 года суд объявил о своем решении. Всего
наказание понесли 27 человек: семь из них, во главе с инициатором Павлом
Кочергиным, получили высшую меру наказания — смертный приговор. Двоим удалось
обжаловать решение, поэтому в конечном счете расстреляли только 5 человек.
Остальные участники получили от нескольких месяцев до десяти лет заключения. Отбывать
свое наказание насильники отправились на Соловецкие острова.
В ноябре 1927 года в СССР праздновали юбилей Октябрьской
социалистической революции. В честь этого была объявлена амнистия, благодаря
которой часть «чубаровцев» оказалась на свободе.
Дело «чубаровцев» было первым резонансным судебным
процессом, связанным с бандитизмом. Приговор намеренно широко предавали
огласке, чтобы показать бандитам, что советская власть намерена бороться с ними
до конца. Несколько лет после события группировки, похожие на «чубаровскую»,
продолжали создаваться, однако в итоге в противостоянии бандиты-милиция
выиграли последние. Феномен всплеска бандитизма объяснялся тем, что люди долгое
время прожили в условиях войны и жестокости, были склонны к агрессии и насилию.
Источники:
http://kcgs.net.ua/gurnal/22/03.pdf
